Шум в ушах сменился свистом и… вдруг, голос, хриплый, отвратительный, шипящий:

— Эх ты, женщина… Звала, требовала, зазывала. Имя мое много раз повторяла. А как пришел, так нелюб. Жена! Зачем Господа в свидетели звать, если сама хотела? Ангела ей подавай! Распутница! — Удар, второй. Любаша уже не понимала, кровь ли в висках, или это ОНО ее поучает. Боль появилась во всех ее клеточках и концентрировалась в сердце. А он продолжал: — Ладно, мы еще встретимся. Теперь на моей территории!