когда я наконец-то стала получать удовольствие от жизни, это казалось столь непривычным, что каждый раз рука тянулась сделать какую-то зарубку, усилить эффект — выкурить сигарету или откусить кусок от жирного торта. Было так непривычно чувствовать, что радость исходит изнутри, что на автомате надо было ее как-то оправдать, сделать что-то экстренное, что-то приятное, потому что привыкнуть к тому, что ты теперь сам себе режиссер и источник радости, тоже трудно.