Рахиль, – сипло выдавил подъесаул, с трудом откашлявшись и восстанавливая дыхание, – ты хоть что-нибудь понимаешь, а?!

– Дорогой казак Кочуев, вам честно или вас утешить?

– Давай с утешениями…

– Таки фигу же вам на такой цорес! – радостно завелась любимая еврейка. – Мы стояли на пороге Рая! Практически у самого турникета, где святой Пётр уже раскрывал страничку на мою фамилию… И тут вы со своим дурацким (пардон, казацким! – хотя какой пардон – это одно и то же!) поцелуем?!!

– Да при чём здесь…

– А при том! А шоб вы знали, поцелуй – оно первый акт к здоровому сексу! А кто нам такое попустит в Раю?!

– Но… ты же сама…

– Шо я?! Ой, мама, до чего мне везёт с казаками, слов нет, одни слёзы, слюни и эмоции! Да, я сама того жутко хотела, потому как вы мне тоже уже небезразличны по самое некуда… Но я-то не лезу на вас в охапку при посторонних людях, в святом месте, где точно нельзя! Ваня, шо вам стоило немножко подумать на подождать? Потом тихо, церемонно, где-нибудь в кущах… Таки разве я против?! Нет, вам оно было надо именно там!

– Всё сказала? – сумрачно уточнил Иван.

– Нет, но дайте же отдышаться, – согласно фыркнула Рахиль.