Как раз из леса вышел Леший, на ладонях он нёс сытую уснувшую Ульфану. Тихонько подошёл к упавшему гнезду, поправил его и аккуратно переложил птенца в привычную постельку. На цыпочках отошёл к Яге и шёпотом доложил:
— Накормил хищника! Вроде птенец филина, а лопает, как птенец дракона. Двадцать мышей кряду сметелила. Мне их даже разжёвывать не пришлось, только к клюву подноси — она их целиком заглатывает. Как бы животик ни разболелся.
— А чего тут удивляться? Ребёнок растёт, опять же потрясения сплошные — с дерева уронили, в землю втоптали, родителя законного лишили. Силой жизненной и здоровьем девичьим я с ней сегодня щедро поделилась, так что животик болеть у неё никак не может, а так, думаю, скоро с мышей она уже на зайцев перейдёт.
— О как! Птенец да на зайцев! Хотя чего удивляться, коли она мышей, как семечки, лузгает! — уважительно рассуждал Леший.