возглавлял отдел «СМЕРШа» при тридцать третьей армии. А может, это все-таки какая-то хитрая игра русских?.. Ладно, военная контрразведка разберется.
– Что там? – спросил лежащий рядом Ганс, не отличавшийся многословностью.
– Русские передали радиограмму открытым текстом, – озадаченно высказался Штольц. – Кто-то попытался перейти линию фронта со стороны русских. Возможно, что это наш разведчик. Ее нужно немедленно переправить в абвер, пойдешь ты. – Ганс слегка кивнул. – Пусть там разбираются. В конце концов мы здесь для этого и находимся. Батареи разряжаются, – посетовал Штольц. – На сегодня еще хватит, а вот насчет завтра не ручаюсь. Притащишь еще и батареи.
Мысль о возможном отдыхе Ганса слегка взбодрила, даже глаза засверкали каким-то азартным блеском.
– Хорошо. А ты сам разве не хочешь отнести?
– Остаюсь здесь. Может, еще что-нибудь удастся узнать. Держи! – протянул ему листок бумаги с радиограммой Гюнтер.
– До встречи!
Ганс спрятал листок в нагрудный карман гимнастерки и скользнул в сгущающуюся темноту.
Яблонь – тихое провинциальное местечко в Люблинском воеводстве. Число жителей едва переваливало за четыре тысячи. Разведшкола располагалась в старинном замке, где у барона Рихтера фон Ризе был большой светлый кабинет с видом на живописную окрестность. Однако в связи с планами «Цеппелина» по сосредоточению разведывательно-диверсионных школ поближе к линии фронта им предстояло перебраться под Псков, о чем знало всего лишь несколько человек. Барон фон Ризе невольно поморщился, подумав о предстоящих хлопотах.
Размышления барона прервал негромкий стук.
– Прошу, – произнес фон Ризе.
– Вам радиограмма с линии фронта, господин штандартенфюрер, – сказал вошедший шарфюрер Брюкке, работавший в шифровальном отделе, и протянул лист бумаги с напечатанным текстом.
Прочитав полученное сообщение, штандартенфюрер СС Рихтер фон Ризе не сумел сдержать разочарования, тонкие красивые губы сложились в плотную линию: вне всякого сомнения, в радиограмме речь шла о Фроле Столярове, пытавшемся перейти линию фронта на отрезке тридцать третьей советской армии. Этот район для перехода линии фронта был максимально удобен: солдаты двух вражеских армий могли наблюдать друг за другом даже без оптики. А кроме того
– Что там? – спросил лежащий рядом Ганс, не отличавшийся многословностью.
– Русские передали радиограмму открытым текстом, – озадаченно высказался Штольц. – Кто-то попытался перейти линию фронта со стороны русских. Возможно, что это наш разведчик. Ее нужно немедленно переправить в абвер, пойдешь ты. – Ганс слегка кивнул. – Пусть там разбираются. В конце концов мы здесь для этого и находимся. Батареи разряжаются, – посетовал Штольц. – На сегодня еще хватит, а вот насчет завтра не ручаюсь. Притащишь еще и батареи.
Мысль о возможном отдыхе Ганса слегка взбодрила, даже глаза засверкали каким-то азартным блеском.
– Хорошо. А ты сам разве не хочешь отнести?
– Остаюсь здесь. Может, еще что-нибудь удастся узнать. Держи! – протянул ему листок бумаги с радиограммой Гюнтер.
– До встречи!
Ганс спрятал листок в нагрудный карман гимнастерки и скользнул в сгущающуюся темноту.
Яблонь – тихое провинциальное местечко в Люблинском воеводстве. Число жителей едва переваливало за четыре тысячи. Разведшкола располагалась в старинном замке, где у барона Рихтера фон Ризе был большой светлый кабинет с видом на живописную окрестность. Однако в связи с планами «Цеппелина» по сосредоточению разведывательно-диверсионных школ поближе к линии фронта им предстояло перебраться под Псков, о чем знало всего лишь несколько человек. Барон фон Ризе невольно поморщился, подумав о предстоящих хлопотах.
Размышления барона прервал негромкий стук.
– Прошу, – произнес фон Ризе.
– Вам радиограмма с линии фронта, господин штандартенфюрер, – сказал вошедший шарфюрер Брюкке, работавший в шифровальном отделе, и протянул лист бумаги с напечатанным текстом.
Прочитав полученное сообщение, штандартенфюрер СС Рихтер фон Ризе не сумел сдержать разочарования, тонкие красивые губы сложились в плотную линию: вне всякого сомнения, в радиограмме речь шла о Фроле Столярове, пытавшемся перейти линию фронта на отрезке тридцать третьей советской армии. Этот район для перехода линии фронта был максимально удобен: солдаты двух вражеских армий могли наблюдать друг за другом даже без оптики. А кроме того
