Другой шпион, указанный Элеонорой, был грек, окончивший школу шпионажа в Бухаресте. По занятию своему он был торговец. Когда-то жил в Одессе и торговал (как полагается) губками. Он направлялся в Одессу, но почему-то задержался в Яссах. При обыске ничего, уличающего его в шпионстве, не найдено и на допросе он давал такие положительные ответы, что могло возникнуть даже подозрение в правильности изобличения его Элеонорой. Но мы знали его «явку», т. е. доказательство его принадлежности к известной организации при явке его к лицу, к которому он имеет поручение. Явка эта был кусочек обыкновенного карандаша, сломанного по средине надписи фабричной марки. Карандаш был сломан неаккуратно. Шпион направлялся в Одессу к греку, уже известному нам по наблюдению за Элеонорой, у которого должна была быть другая половина того же карандаша. Обе половины при соединении должны были совпасть обломанными концами и восстановить карандаш и надпись. Только после того, как мы нашли этот кусок карандаша под переплетом его записной книжки, мы доказали ему его виновность. Грек сознался, когда убедился, что его выдали.