— Привет, дедушка, — сказала Журавская. — А это вам.
— Не давай ему ничего! — рявкнул Семён. — Ты совсем сдурела?
Я привстал. На камне сидел наш спасённый. Это был дед — седой, старый, с монументальным шнобелем. Я читал, что у неандертальцев были большие носы, — но чтобы настолько?! Он занимал чуть не половину лица. Да и сам дед — притом что он, конечно же, был человеком — очень отличался от любого известного мне деда. Он был широкий, как шкаф.
Над глазами у деда выступала кость. Забыл, как эта кость называется. А, надбровье! В здоровенной лапище он держал Олину бутылку для воды. Розовую. Журавская показала ему: пей.
Дед взмахнул бутылкой, вода плеснулась ему на физиономию, он с криком отбросил бутылку подальше, попробовал вскочить, но ойкнул