Если бы человек не знал о неизбежной конечности своего присутствия в этом Мире, не стал бы он «заморачиваться» тем, чтобы хоть что-то делать: зачем, спрашивается, делать что-то сегодня, если это же самое вполне можно будет сделать и завтра.

Или — послезавтра; или — через сто, или — сто тысяч, или — сто миллионов лет, если они у Вас есть впереди?

Ответ — предельно простой: ни-за-чем.

Не верите?

Тогда назовите, пожалуйста, фамилию-имя-отчество того нормального студента, который начинает подготовку к сессии в первый же день начинающегося семестра.

Не можете? И никто не сможет. Тут же такого гипотетического студента спросят его коллеги: «Ты что, ненормальный?».

«Действительно», — подумает он — «и чего это я?».

Зато накануне сессии…

Особенно, если «на кону» — вопрос о получении стипендии…

Тут уж, как говорится, совсем другое дело.

Так и с жизнью человека.

Напоминающей — по своему существу — семестр.

Жизнь без смерти — все равно, что семестр без сессии: гуляй — не хочу!

И — естественно, ничего не делай.

Если же жить с — более или менее, смутным или же — четким — осознанием того, что сессия таки грядет и таки придет ее черед, то со временем студент, он же — человек, — начинает мало-помалу шевелиться: там — «курсовой», там — «лабораторка», там — «МКР»…

Шевелись, студент!

Если хочешь успеть что-то сделать.

Пока таки не пришла Она.