Фрида изображает автопортрет в бархатном платье цвета европейского вина с глубоким вырезом — таким глубоким, что туда можно нырнуть. Шея ее бесконечна, через ткань проглядывают затвердевшие соски. На фоне море серо-синего цвета, чуть ли не черное, дышит, и волны его вздымаются. Они губительны.