И другая Божия идея
помещалась под шатром хрустальным,
то поэзия Творца и Бога,
окружённая венцом творенья;
красота, что существует в мире,
беспредельный ум Творца всех светов,
тот, который сам в себя глядится,
собрались под Божией короной,
поэтически в ней отражались —
совершенством излученья света.