Дальше все походило на театральный этюд. Я, превратившись в осатаневшего Станиславского, кричал: «Не верю!», а моя ученица, делая невероятные кульбиты, орала, шептала, ворковала этот гимн полученной пятерке. Взломав бетонную крепость своих представлений о благопристойности этим нелогичным абсурдным поступком, она поняла, как душно ее природному темпераменту в рамках, в которые она его поместила. Следующим утром она проснулась без всяких признаков мышечных спазмов.