Оставлю тебя здесь на сутки, потом приду. Еда в холодильнике.
Я вечером легла в кровать и подумала: «Вот бы мне такое жилье. Свое. С одной стороны, я понимаю, что Сталина умерла и не вернется. А с другой – мне было неспокойно. Вдруг пройдет время и Маратова объявится? Нет у меня своего угла, а так хочется его заиметь».
Петр Робертович возвратился на следующий день вечером и спросил:
– Ну как? Подходит?
Я не поняла.