Эх, чудак! ты не слышал, что я сын благородной и строгой[11] повивальной бабки Фенареты?

Теэт. Это-то уже слышал.

Сокр. А слышал ли, что и я занимаюсь тем же самым искусством?

Теэт. Вовсе нет.

Сокр. Знай же хорошо, что так; только не оговори меня пред другими. От иных я таюсь, друг мой, что владею таким искусством, — и они, по незнанию, не говорят о мне этого, — а говорят то, что я человек самый несносный, привожу людей в недоумение[12].Слышал ли ты по крайней мере это?

Теэт. Слышал.

Сокр. А сказать ли причину?

Теэт. Конечно.