Ивченко. Тебе что-то с работой делать надо. Хочешь, дам совет по-дружески? Тебе с работой что-то делать надо. Мужик должен иметь настоящую работу. Когда чувствуешь себя на месте, то все у тебя везде в порядке.
Бэмс. А что это такое — чувствовать себя на месте?
Прокоп. А я скажу! Это когда тебе не обидно подчиняться своему начальнику, а твоим подчиненным не обидно, что ты ими командуешь. Как у Архимеда.
Ивченко. Причем тут Архимед?
Прокоп. Если выталкивающая сила равна собственному весу, то ты не тонешь и не всплываешь, ты находишься в покое.
Ивченко. Хорошо говоришь. Но если ты находишься в покое, какой от тебя толк?
Прокоп. А я спокоен по поводу того, что занимаю свое место. Плаваю и плаваю... Как тело. Чем больше такого спокойствия, тем злее человек в работе. Самый горячий — это тот, кто чувствует себя на своем месте. Он кроет в открытую, ему нечего финтить. Он рубит! Ох и не любят таких!..
Бэмс. Я тухло выгляжу?
Ивченко. Ты о чем?
Бэмс. О себе. Я тухло выгляжу?
Прокоп. Чего ты?..
Бэмс. Что же я, не понимаю, что вы обо мне тут говорите?
Ивченко. Мы вообще... рассуждаем, теоретизируем...
Бэмс. Ну да, ну да... Вы можете, а я не могу. Вы горячие, я холодный. (Ивченко.) Это ты мне хотел сказать?
Прокоп. Что ж ты так об этом говоришь? Что ж ты о себе так говоришь?
Ивченко. Погоди. Может, он лучше нас знает, что выше ему не потянуть. А, Бэмс? Ну! Начистоту. Мы ждем.
Бэмс молчит.
Прокоп. А тогда чего мучиться? Живи нормально. В конце концов, всякий инженер — инженер. Зачем себя изводить?
Ивченко. Жестче надо быть. Жестче.
Бэмс. Я, знаешь, на работу однажды опоздал. Обогнать не смог.
Прокоп. Кого, Бэмс?
Бэмс. У нас один хромой работает. И вот бежишь без двух девять, он впереди шкандыбает... Был рядовой, стертый день... Без двух девять. Коридор такой длинный... Я иду — и он впереди. И без двух девять. (Пауза.) Ну как объяснить?..
Ивченко. Если уж пошел у нас мужской разговор без свидетелей — знаешь, почему ты из той нашей истории вынырнуть не можешь?
Прокоп. Бэмс, поставь свое прошлое на полку. Я свое прошлое поставил на полку... Как первый том моей жизни. Оно там и стоит, а я на него любуюсь.
Ивченко (Бэмсу). Что ты вообще от меня хочешь? Чтобы я говорил то, что раньше? Я изменился! Чего тут плохого? Жизнь меняется, мы меняемся — так и идет.
Бэмс. Куда?
Ивченко. Туда... В будущее... Ты что думаешь, мы там такие, как сейчас, будем? Еще тысячу раз переменимся! Ты знаешь, к примеру, какого роста были средневековые рыцари? Ученые говорят, что рост мужчины-неандертальца был метр шестьдесят пять сантиметров, таким был и рост европейца в прошлом веке. За сто лет, с 1868 года по 1968-й, мужчины выросли в среднем на девять сантиметров, женщины значительно отстали: за последний век они стали выше лишь на шесть с половиной сантиметров. Если так пойдет дальше, в трехтысячном году рост женщины будет равен двум метрам тридцати восьми сантиметрам, а мужчины уже будут смотреть на них с высоты пяти метров семидесяти семи сантиметров.
Бэмс. О чем он тут говорит, Прокоп?