Вдруг у Чарльза вырвалось, словно у него вынудили признание:
— Я люблю тебя.
Она молчала.
— Ты, наверное, знала? Ты же знала?
Не в силах вымолвить ни слова, она кивнула, и лицо его просветлело. По нему было видно: теперь он полагал, что дал ей всё возможное, и никакие отговорки или проволочки более невозможны.
Он взял ее за руку и нежно повел за собой вверх по лестнице.