- недоступно
- недоступно
- недоступно
Старый американский юг
Ну вот, наконец-то, я увидела фолкнера здорового человека (хаха). Моя первая прочитанная у него книга была последней, им написанной. И оно, конечно, произвело впечатление ахтунга. Эти его километровые предложения, когда в финале теряется всякий смысл, заложенный в начале. Эта так себе стилистика. Правда, есть подозрение, что конкретно здесь имеется заслуга переводчика, причесавшего текст. Но возможно фолкнер все же изменил свой стиль в сторону тягомотности (ой, простите, постмодерновости), так же, как и в. вулф в свое время.
Тут, конечно, интересно было читать об американском юге. В котором, без сомнения, существовал ккк и прочие расистские примочки. Но при этом старый черный кучер и по совместительству слуга на все руки со своими родственниками сидят на шее у белых хозяев, отлынивают от любой работы, диктуют им правила хорошего тона, разводят их на деньги. И белые господа жрут все это, практически не сопротивляясь.
То есть налицо махровая наглость, лень и при этом необычайно высокие запросы угнетенного населения в америках. Впрочем, и сейчас ничего не изменилось.
В этой книге заметила очень четкое разделение женского и мужского мира у фолкнера. Причем, в каждом из них свои плюсы, минусы, плюшки. И пересекаются они довольно редко. Ну, чтобы продолжить род, например, и снова в разные стороны, по своим интересам. Несовместимые химические вещества, в общем.
Как-то даже вспомнился в антитезу т. уильямс со своей нетрадиционной ориентацией и любовью к женскому миру и женщинам. Потому что фолкнер здесь однозначно выступил воспевателем мужского мира.
Настолько мужского, что просто смех какой-то. Вот, например, главгер приезжает в гости. Старик - дважды вдовец, пять или шесть сыновей-бобылей и черная кухарка. Охота, всякий промысел, горы собак и прочего добра. И все они с тайной уверенной надеждой смотрят на самого младшего, который таки должен ожениться и продолжить род. Этакое своеобразное принесение в жертву, ибо кому-то же надо отдуваться, пока остальные наслаждаются свободой.
Ну, и братская любовь. Она до такой степени близкая, что прямо призадумаешься. И никто, и ничто, даже любовь к женщине, даже смерть жены и ребенка, не смогут поколебать, победить скорбь по брату, погибшему на войне. И никакой женщине не стать важнее любимой сестры.
Интересно, что фолкнер совершенно умалчивает, почему брат главгера сам кинулся чуть ли не на таран, под пули вражеского летчика. То есть поступок кажется совершенно необъяснимым, казалось бы. Но... главгер вернулся в часть из отпуска, оженившись. Оженившись. Хаха.
А до этого близнецы делили жизнь на двоих, все делали вместе. То есть женщины в орбите их существования, наверное, были, но не так глобально с кольцом, фатой и беременностью. Ну, и вот... в результате оказывается, что главгер скорбит по брату, и больше никто и ничто его не волнует.
Впрочем, глобально побеждает, пожалуй, все-таки женский мир. Может быть, потому что именно женщины умеют ждать и терпеть, и являются хранителями жизней и рода, как бы там ни брыкались мальчики со своими войнами и прочими игрушками, опасными для их жизни и здоровья.
Светило прям по-южному
Отчетливо, очень отчетливо веет от фолкнера расистским душком. И здесь это очень на виду, несмотря на все маскировки. Вот в "похитителях" - своей последней книге (она стала моей первой прочитанной у него), он уже сильно маскировался, судя по всему. Изменились времена, все дела. И все равно в конце 60-х гг. прошлого века ваять сентиментальщину о белых хозяевах и бывших черных рабах - очень такое себе зрелище. Зато тридцать-сорок лет назад можно было особо не маскироваться.
Причем, у кого, что болит... У фолкнера сильно болит по теме расового вопроса, ага. Вот т. уильямс все больше писал о человеческих драмах. Промолчу уже о м. митчелл. Хотя тоже южане, казалось бы.
Вообще читать было довольно забавно. Значит, янки и аболиционисты - какие-то недоделанные существа. Что одинокая незамужняя леди с севера, ставшая жертвой жестокого убийства. Что священник - сын аболициониста, который вообще поехал крышей на теме войны севера и юга, и жена у него - блудница. И мол, чего эти особи вообще забыли на благословенных югах. Прямо об этом не говорится, но сквозь текст так и сочится. Уж как намучились с ними южане, которые так-то по жизни знатные и сонные тормоза. И игнорировали, и намекали, и говорили открытым текстом, и морду били (не женщинам, конечно), и убивали. А им как медом намазано. Нда.
Не лучше их всякая белая шваль. Этим маргиналам тоже как бы совсем не рады. Ибо они порочны, блудливы, ленивы, криминальны, алкоголичны и так далее. Но терпят, ибо эти хотя бы свои кокашки. Впрочем, все равно имя им - демонический ахтунг.
Как то - некая нищебродная девица из алабамы, которая приперлась в городок аккурат в момент убийства не менее блудливой северянки, погрязшей в грехе необузданного разврата предположительно с мулатом. И, значит, будучи на сносях от такого же, как она, маргинала, стрельнула развратно-демоническим взглядом в добропорядочного тридцатипятилетнего девственника, утолявшего сексуальный голод молитвами, и погубила беднягу. То есть он влюбился в эту алабамскую блудницу. Сгиб, в общем. И даже перестал бесплатно работать по субботам на лесопилке. Убыток бизнесу южного джентльмена, однако.
Но должна заметить, что фолкнер просто мастерски завулиаровал все это, оно ненавязчиво проскальзывает между строк. Отличный прием, кстати.
Вот даже тот самый предположительно мулат. Полукровкой его назначил долбанутый дедуля, принадлежащий к сословию белой рвани. Основываясь на голословном утверждении о принадлежности к черной расе, убил ухажера дочери, почему-то утверждавшего, что он - мексиканец, затем не вызвал к умирающей роженице врача и наконец подкинул младенца в приют. А вот южный джентльмен так не поступил бы. Всякие там приличные люди там, как бы даже немного сомневаются, а правда ли чувак - черный.
И кристмас вырастает, на самом деле, не зная, есть в нем черная кровь или нет. Но драма его - это не только драма отщепенца, чужого и белым, и черным. Это также драма унаследованного долбанутого характера от милого дедули. Белая шваль, что с них возьмешь.
Впрочем, финал просто эпичен. И он стер все мои очень слабые сомнения относительно высокомерного расистского душка. Когда какой-то парнишка, на век которого не досталось войн, поэтому он истерически страдает, что не солдат, а всего лишь доброволец в городской милиции или чего-то в этом роде - неистово гоняется за сбежавшим из тюрьмы кристмасом, и лицо его прямо как у ангела с церковных витражей, и вид на велосипеде как у суровой поступи судьбы и рока. И то варварство, что он сотворил с кристмасом, не стирает неземного ангельского света с морды его лица. Сплошной привет ккк, короче.
По концовке: Кажется, я заразилась от фолкнера вирусом длинных предложений.
3.5 Такая вот награда
Это был дебют фолкнера. И надо сказать, получилось очень даже и не плохо. У ремарка, например, вышло куда как хуже. Но все же поставила три с плюсом. За что. За совершенно идиотскую любовную романь. В общем, это не фолкнеровское расписывать банальные тужуры и лямуры. Причем, совершенно. Ему надобно писать суровых мужчин, которым по большому счету плевать на женщин и всякие там любови. Ибо нет ничего важнее дружбы и братства. А ежели любовь все ж нечаянно настигнет, то оно нисколько не исключает всякой там суровости, приверженности братству и так далее.
Особенно бесил здесь странно озабоченный перс, типа какой-то там преподаватель в колледже. Впрочем, он заместо работы всю дорогу бегал буквально за каждой юбкой аки старик козлодоев (он там реально лазал в окно к одной мисс) и лично у меня вызывал просто гадливое омерзение вкупе с недоумением. Реально, это существо словно бы вылезло из какого-то романчика в мягкой обложке из вокзального киоска. Вот уже во второй своей книге фолкнер много лучше написал подобного сталкера.
Ну и, собственно, о чем книга. В общем-то, ничего нового. О том, что ежели война не освободительная, то гражданское население как бы и плюет через губу на солдатиков, вернувшихся с войны. И в этом нет их вины, что не отменяет какой-то глобальной несправедливости, что ли. И выхода из ситуации тоже нет.
Такая вот солдатская награда. Пришел солдат израненный с войны, а его невеста закрутила с другим: здоровым, молодым и богатым тыловиком. И прочие граждане ходят и смотрят на него как на уродца из кунсткамеры. И что остается? Родители, люди, потерявшие близких (и то далеко не все) и такие же солдаты, знающие почем фунт лиха, прошедшие через такую же мясорубку. Больше он никому не нужен в этой новой, послевоенной жизни.
Тут, конечно, фолкнер уже написал своего первого пленительного мальчика, слишком прекрасного для обыденной жизни. Любил он убивать самых смелых, достойных и красивых. Прямо аки древние боги. Но он вообще любил хоронить главгеров. Я пока что немного прочитала у него, но в моем фолк. списке все персы остались живы и почти что невредимы, пожалуй, только в его последней книге.
В общем, можно сказать, что первый блин почти что не вышел комом. Чудесные описания южной природы (они у фолкнера действительно очень хороши), прекрасный мальчик - любимец богов и те особые отношения между черными и белыми южанами, в которых северяне не то, чтобы лишние, они вообще не в теме. Навсегда чужаки. Поэтому белый мальчонка у фолкнера находит утешение в объятиях своей черной нянюшки, а не родной матери.
И фраза из книги, полностью раскрывающая суть этих взаимоотношений.
- Фу, черт, делают, что им велишь, а сам чувствуешь себя каким-то... каким-то... (сетует белый джентльмен)
- Невзрослым, да? - подсказала она (то есть белая дама)
- Вот именно. Будто ты мальчишка, щенок, а они за тобой должны присматривать, даже если точно не знаешь, что тебе от них нужно.
