понимают. И в солнечном и мирном городе слабо верилось в то, что придет беда, что Москву раздерет на части разрывами бомб, такого просто не могло случиться. Это вымысел, байки, научная фантастика в духе Стругацких… Но теперь… теперь приходится прятаться в вонючем бункере, отбиваться от мутантов и терять самых дорогих и близких…

– Там был живой человек. Ты ученый, Андрей, хоть и бывший. Ученый-гуманитарий. Помнишь ведь – labor et scientia, arte et humanitate, трудом и знанием, искусством и человеколюбием.

Ты сидишь в кабинете, и за все восемнадцать лет на поверхность поднялся один раз. А я там бываю каждые три недели, когда заканчивается жратва и бензин. Я видела многое. Я видела глаза Леши, Андрей. Не приведи тебя Бог увидеть такое даже во сне.