Когда луна, как клоун, выскочила на самую верхушку неба, Ослик запел:

И когда я умру,

И когда я погибну,

Мои уши, как папоротники,

Прорастут из земли.

Он подходил к дому и теперь уже не сомневался, что Волк не спит, что он где-то поблизости и что между ними сегодня произойдет разговор .

– Ты устал? – спросил Волк.

– Да, немного.

– Ну, отдохни. Усталое ослиное мясо не так вкусно.

Ослик опустил голову, и звезды, как бубенчики, зазвенели на кончиках его ушей.

«Бейте в луну, как в бубен,– думал про себя Ослик,– крушите волков копытом, и тогда ваши уши, как папоротники, останутся на земле .»

– Ты уже отдохнул

Сидит Заяц под кустом, дрожит, сам думает:

"Волка серого не боюсь. Лисы красной – ни капельки. Филина мохноногого – и подавно, а вот когда листья шуршат и осыпаются – страшно мне... "

Пришел к Черном Омуту, спросил:

– Почему, когда листья сыплются, страшно мне?

– Это не листья сыплются – это время шуршит,– сказал Черный Омут,– а мы – слушаем. Всем страшно.

Тут снег выпал. Заяц по снегу бегает, никого не боится.

– Ты когда-нибудь слушал тишину, Ежик?

– Слушал.

– И что?

– А ничего. Тихо.