– Кир, я звоню твоему патологоанатому.
– У девушек обычно есть свой парикмахер, гинеколог, мастер по ногтям… а у меня…
Он (как все мужчины) преувеличил свои великие возможности.
Я не улыбаюсь, – втянула я щеки и театрально нахмурилась, – я полночи составляла описания шести трупов, какие тут могут быть улыбки?
Никто не должен умирать в восемнадцать на рассвете, не пройдя и четверти пути по небосклону.
Счастливое или нет – прошлое всегда слишком сложное, чтобы сказать однозначно, хорошим оно было или плохим.
– А если ты не найдешь ответ даже за двадцать два года? – не верила я, что произношу эти слова вслух.
– Значит, найду за двадцать два года, двадцать два дня, двадцать два часа и двадцать две секунды.
Пока кто-то видит потолок, другие через потолок увидят небо».
Готова? Я прикоснусь еще раз. Сделаю три нажатия, и твоя рука онемеет.
– Только рука? Надолго? А ноги? Это не опасно?
– Могу надавить на другие точки, и отнимется еще и язык.
– Очень смешно!
Быть родителем – пожизненное волнение, самое трудное – уметь отпускать