– А чем тебе не нравится христианский бог? – спросил вдруг Арне.
– Не знаю. Не по душе он мне. На словах, вроде, добрый, а по делам – всё норовит прибить кого-нибудь. И ученики его такие же. И нет чтоб в открытую, как исстари, а как змеи – исподтишка всех друг против друга растравляют, чтоб никто не догадался. А сами в стороне. И жертвы булками приносят. А ещё детей купают в ледяной воде.
– Так ведь грех же первородный…
– А не надо было яблоки таскать!
Есть прошлое и прошлое. Не надо их путать.
– Не понимаю… В чём разница?
– Одно можно вспоминать, но нельзя вернуть. Другое можно вернуть, но нельзя вспоминать.
Я ж его с детства, я ж без него никуда!
Чаще всего тебе видна только одна сторона, но есть и другая. Народ живёт здесь скученно и тесно, но городские стены защищают от врагов. В каналах грязь и рыбьи потроха, но эта рыба кормит всю округу. Цеха воняют и дымят, сукно замачивают с золой и мочой, но после из него шьют добротную одежду. Моряки грубы и глупы, каждый носит нож за пазухой, зато они видят далёкие страны. Породистые суки из высшего света обряжаются в шелка и спорят, у кого из них модней огранка бриллианта, но у девчонки, которая по утрам разносит молоко, в глазах больше света, чем в этих камнях. Пьяные студиозусы калечат друг дружку на дуэлях после kneipe [24], а пока заживают раны, пишут стихи, которые переживут их лет на сто, а может, и больше.