Есть время работать, и есть время любить. Никакого другого времени не остается.
Коко Шанель
Уже будучи взрослым человеком, уже после того, как в его жизнь вошел восемнадцатилетний тогда Феденька Широков, угловатый, худощавый, с гладким бежевым телом, как загорающие молодые люди на картине Вернера Тома, он совершенно случайно, бродя по Интернету, который так кстати пришелся бы в его детских поисках живописных шедевров, наткнулся на Хоакина Соролья-и-Бастида.
Высокий, статный, белокурый и сероглазый аспирант с кафедры русской литературы проникновенно смотрел ей в глаза, наматывал на руку толстую, спускающуюся до подколенных впадинок шелковистую косу, шептал в нежное розовое ушко какие-то глупости, от чего оно начинало полыхать алым, клялся в вечной любви и, конечно же, читал стихи.
Все всегда заканчивается хорошо. Если все закончилось плохо, значит, это еще не конец.
Пауло Коэльо
Слезы могут значить больше, чем улыбка. Потому что улыбаемся мы почти всем подряд, а плачем только из-за тех, кого любим…
Одри Хепберн
могла взять в толк, о чем она говорит. – Откуда ты знаешь, что это
чтобы потренировать Цезаря. Если он еще раз на улице сожрет какую-
Елку затаскивали в комнату, и пока она оттаивала в тепле у печки, начиная раскрывать свой неповторимый аромат, они вместе с дедом, отдуваясь, пили чай с присланными бабушкой деревенскими пирогами.
– Было бы без тебя, не вытащили бы, – серьезно ответил Цыплаков. – Они бы, – он кивнул на Лельку и Максима, перекладывающих собаку на коврик, – не успели вовремя отреагировать.
Ее мальчик, разом повзрослевший, как будто ему тридцать лет, а не семнадцать, с побелевшим лицом сидел на полу рядом с собачьей подстилкой, держа голову Цезаря на коленях с подстеленной пеленкой.