Джоанна Блайтмэн По косточкам. Разделываем пищевую индустрию на части

Амилацетат дает банан, а бензальдегид – вишню

Джордж Оруэлл обратил внимание на эту тенденцию еще в 1937 году в книге «Дорога на Уиган-Пирс». Он писал: «Английский вкус, особенно вкус рабочего класса, сейчас почти автоматически отвергает хорошую еду. Число людей, которые предпочитают горошек в банках и рыбу в банках настоящему горошку и настоящей рыбе, должно расти с каждым днем». Он отмечал, что в Англии того времени человек ростом свыше шести футов представлял обычно «кожу да кости, и ничего сверх того», и приписывал это в основном «современным промышленным методам, которые снабжают вас дешевыми заменами чего угодно». Он недвусмысленно предупреждал, к чему нас может привести уход от настоящей домашней пищи: «В долгосрочной перспективе мы можем обнаружить, что консервированная пища – более смертоносное оружие, чем пулемет».
Каким же дальновидным был Оруэлл. Сегодня распространение фабричной еды в мириадах видов выражается не в таких формах, как было в 1930-х, и он бы не упустил этого нашего пристрастия. Все больше людей одновременно и пе

Если индустрия красоты занимается продажей надежды в баночках, то индустрия пищевых продуктов – продажей надежды в пластиковых контейнерах под картонной обложкой. Она обещает нам нечто почти мгновенное, съедобное, со вкусом, более или менее напоминающим вкус настоящей домашней еды, – обещание, которое, по сути, невозможно выполнить.