Он был прекрасным человеком. Просто прекрасным. Я сразу же это почувствовал. Первое, что привлекало внимание, – его глаза. Он смотрел на вас так, словно вы и разговор с вами сейчас для него важнее всего на свете»
Когда Элеанор объявила, что уезжает, Эллиотт предпринял отчаянную попытку ее вразумить, призвав на помощь свою жену. «А как бы поступила ты, если бы человек, которого ты любишь, оказался за „железным занавесом“?» — спросила Элеанор подругу за чаем.
Мысль о том, что Николас Эллиотт может бежать в СССР, показалась Элизабет настолько абсурдной, что она рассмеялась. Но, как позже написала Элеанор, «в конце она призналась, что поступила бы так же».
«Он постоянно демонстрировал, что трудоголизм не единственный его грех, – писал Филби. – Один из самых худых людей, которых я когда-либо встречал, он в то же время был самым заядлым едоком. Везучий Джим!»
У Дейча были в Великобритании родственники, в частности, богатый кузен Оскар, основатель сети кинотеатров «Одеон», название которой некогда расшифровывалось как «Оскар Дейч развлекает наш народ» (Oscar Deutsch Entertains Our Nation).
«Для разгона мы всегда выпивали по два или три „Пиммза“[3] за столиком в баре, а потом по так называемому short-one[4], хорошенько сдобренному абсентом… Затем следовал копченый лосось или консервированные креветки, потом дуврская камбала, рагу из зайчатины, лосось или дичь, а затем гренки с сыром, чтобы завершить трапезу. Все это мы обильно запивали хорошим красным или белым вином, а уж под самый конец пили портвейн или кюммель»
Эксцентричность – одна из тех английских черт, что выглядят слабостями, но на самом деле таят под собой силу; это признак яркой индивидуальности, замаскированный под странность.
Южноафриканский ясновидящий утверждал, что Крэбба всосало помпой в спецприемник на «Орджоникидзе», где его держали прикованным, а затем вышвырнули в открытое море.
В этой школе Эллиотт приобрел твердое убеждение, что «ничего более неприятного с ним уже не произойдет», глубокое презрение к власти и дерзкое остроумие.
Крэбб страдал от тяжелых депрессий и питал слабость к картам, алкоголю и барменшам. Приглашая женщину в ресторан, он любил надевать водолазный костюм; неудивительно, что это редко приводило к желаемому результату, и он пребывал в эмоциональном раздрызге.
В публикациях о пресс-конференции Филби выглядел не иначе как честный, добросовестный правительственный чиновник, который пострадал из-за дружбы с тайным коммунистом, но сегодня к нему больше нет претензий. Советский разведчик Юрий Модин, посмотревший репортаж с пресс-конференции в вечерних новостях, пришел в восторг от «бесподобного» выступления Филби: «Ким разыграл эту партию с неподражаемой ловкостью. Мы, как и он, пришли к выводу, что у британского правительства нет против него серьезных улик». А зачем еще кавычки? Или убирать прямую речь.