В приложении удобнее
«Чтобы я смог приблизиться, хоть что-то внутри тебя должно оказаться простым».
Я искала тебя и съела всю пустыню, и она свернулась, как мышца.
Так сжимается связь любящего и любимого в верности их внимания.
Так сжимается связь любящего и любимого в верности их внимания.
Симметрия, в конце концов,
просто глупость, отклик на боль.
просто глупость, отклик на боль.
итак, давай продолжим нашу работу над картами близости. Как, по-твоему, можно назвать плоскость, позволяющую проложить невидимый маршрут друг к другу? Близость дает пережить жизнь другого как некую единую конфигурацию, будто ты можешь схватить сигнатуру желания другого, но не можешь ее назвать. Скажи, как запускается этот процесс мгновенного распознавания сложности? и почему жизнь другого кажется тогда наполненной смыслом? За ней стоит любовь как то, что находится до возможности переживать нечто как имеющее смысл. Не симметрия ли запускает такую возможность? Симметрия работает оператором близости.
Ничего больше не происходит — ощущение выкроило подобие, мы — наша разность других людей в этой яме — протянутой руке над рассудком».
Дорогой нейтральный агент I,
кстати, о Марии. Не является ли то, что они называют любовью, сложным подобием? Чтобы процесс был запущен, необходимо достичь некоторого порога любви. Тогда тот, кто ее вмещает, начинает структурировать твою реальность. Это и есть отправная точка семиозиса: чем больше любви, тем больше способность разветвлять значение вещи. Чтобы затем обрушить ее на свою жизнь и намертво отразить.
Ни с чем,
нейтральный агент II
кстати, о Марии. Не является ли то, что они называют любовью, сложным подобием? Чтобы процесс был запущен, необходимо достичь некоторого порога любви. Тогда тот, кто ее вмещает, начинает структурировать твою реальность. Это и есть отправная точка семиозиса: чем больше любви, тем больше способность разветвлять значение вещи. Чтобы затем обрушить ее на свою жизнь и намертво отразить.
Ни с чем,
нейтральный агент II