Цитаты из книги автора Морис Метерлинк Синяя птица

Детки мои милые, вспоминайте нас почаще. Только тогда мы и просыпаемся, и видим вас, и говорим с вами. Ой, Тильтиль, у тебя чулки прохудились! Прежде, бывало, я вам чулки штопала. А тебя, Митиль, причёсывала, умывала. Помните? Нам ведь много не надо. Помянули добрым словом, помолились за нас, мы и рады… А вот и яблочный пирог. Вы его так всегда любили! Помнишь, Тильтиль, как ты им однажды объелся!

– Ради человека я готов на всё! – не унимался пёс Тило. – Человек – моё божество, и я готов исполнить любую его волю, любое желание. А всех его врагов загрызу! Р-разорву на части!

х, люди, люди, – проворчала фея, – они слепы и видят лишь то, что можно увидеть глазами. Но вам, дети, я верну зрение. Вот смотрите!
И она вынула из кармана фартука маленькую зелёную шапочку с блестящей, сверкающей… пряжкой? Пуговицей?

зелёную шапочку с блестящей, сверкающей… пряжкой? Пуговицей

Перед ними стояла крохотная старушонка в зелёном платье и красном чепце. Ух и страшна она была! Горбатая, одноглазая, хромая, нос крючком. А голос какой хриплый и ворчливый!
– Нет ли у вас, дети, Синей Птицы

крохотная старушонка в зелёном платье и красном чепце

огонёк в керосиновой лампе,

здесь было так интересно! Вот поднимаются в воздух летающие машины. Они без крыльев, и носы у них острые, как птичьи клювы. Вот под невесомым покрывалом мраморная статуя несказанной красоты. Она словно живая и как бы дышит, а под мраморной её кожей бьются голубые жилки. А вот маргаритка – и такой величины, не меньше колеса! А вон там замысловатой формы колбочки, и в них пульсирует, перетекает, пузырится какая-то жидкость.

дверях показался высокий седой старик с песочными часами в руке. За его спиной в розоватом тумане неясно светились золотые паруса чудесного корабля.

Голубой Дворец. Бирюзовые его своды, парившие на сапфировых колоннах, сливались с синевой неба, лазурные стены словно растворялись в голубоватом прозрачном воздухе. И не нужно было этому дворцу ни окон, ни дверей – распахнут он на все четыре стороны. В этом прозрачном дворце, словно состоящем из неба и воздуха, стояли, бегали и даже ползали крохотные мальчики и девочки. Они тоже были будто бы прозрачны и невесомы, как крылья стрекозы. И все заняты делом. Одни возводят небывалые башни и дома. Другие строят невиданные машины и механизмы. Третьи выхаживают цветы небывалой красоты или растят деревья, увешанные совершенно немыслимыми плодами – розовыми, алыми, оранжевыми, жёлтыми и даже голубыми. Эта девчушка танцует легко, словно порхающая бабочка. А тот малыш пишет картину, и такую, что не застыть около неё, не залюбоваться невозможно. Одни сосредоточены на своих делах и ни

Резные дубовые двери дворца внезапно распахнулись, и наружу выскочили щекастые толстяки, один румяней другого. Они жевали, чавкали, причмокивали. Они держали в руках жирные куски мяса и пузатые бутылки, сладкий крем размазался по их отвислым щекам, ногами они растаптывали катящиеся по ступеням персики, орехи и абрикосы, из карманов у них торчали пучки ароматной петрушки, зелёного лука, нежного укропа.

вот раскрылись перед ними Сады. Тихая музыка сливалась с ароматом цветов. Тенистые аллеи вели к ажурным беседкам и прозрачным родникам, к прудам, окружённым мраморными скульптурами и затейливо подстриженными деревцами, к широким лестницам и высоким золочёным дворцам.

Вдруг их оглушили звуки медных труб и гром барабанов, нёсшиеся из роскошного дворца, напоминающего многоэтажный торт. Резные дубовые двери дворца внезапно распахнулись, и наружу выскочили щекастые толстяки, один румяней

круг деревьев вошёл старый Дуб. Сухая моховая борода обнимала его ствол. Лишайники, словно рукава обветшалой рубахи, свисали с его ветвей. Старый, морщинистый Дуб опирался на голову маленького Дубка,

уж кончается бесконечно длинный коридор, скоро они выйдут к чёрным чугунным воротам и ни с чем возвратятся к Душе Света. Но что это? Высокая и узкая дверь из гладкого, отполированного чёрного дерева. Дверь эта так искусно вделана в чёрную мраморную стену, что её не сразу и заметишь. Т

хивать наружу. Вялые и жалкие, они тихонько попискивали. Синие и зелёные их покрывала слегка колыхались от несмелого дыхания.

Следующая дверь оказалась тяжёлой, обитой толстым железом. И ключ от неё был громадный, словно кочерга. З

Шмыгнула она в ворота, кованные из чёрного чугуна, пробежала по чернеющим коридорам мимо целой вереницы наглухо запертых дверей и за чёрной кружевной занавеской увидела Ночь, сидящую в кресле из чёрного эбенового дерева. Чёрные одеяния Ночи словно были скроены из самой тени. По правую и левую руку от Ночи сидели два младенца. Один, голенький и розовый, мирно посапывал во сне, а другой, закутанный с ног до головы, и вовсе застыл неподвижно. Эти странные младенцы – дети Ночи.

дедушка постукал палкой о землю,

кошка Тилетта в костюме, усыпанном блёстками, словно звёздами, в ладных сапожках и шляпке с перьями вилась вокруг Тильтиля и Митиль

Огонь остался в своём плаще, который он даже не запахнул. Ещё бы! Никакой мороз ему не страшен. Зато Вода просто дрожала от холода. Она так боялась замёрзнуть. Тёплый туман окутывал её с ног до головы, увитой густыми водорослями. Следом за ней шёл Сахар в шелках, хрустящих и шелестящих, как обёрточная бумага.