в обычных условиях физическая система, продолжающая сохранять специфические черты некоего класса, почти всегда развивается так, что начинает воспроизводить распределение, которое демонстрирует в любой произвольно взятый момент времени во всем классе систем. Иначе говоря, при определенных обстоятельствах система проходит через все распределения позиций и состояний, совместимые с ее энергией, если продолжает действовать достаточно долго.
Сложным мы называем действие, когда некие данные, передаваемые (будем далее определять эту операцию как ввод) с целью оказать воздействие на внешний мир (это воздействие далее определяется как вывод), могут претерпевать большое число комбинаций.
Иными словами, чем более вероятно сообщение, тем меньше информации оно содержит. Например, словесные клише куда менее содержательны, чем великолепные стихи.
ить действенно – значит жить, располагая корректной информацией.
Информацией мы называем сведения, которыми мы обмениваемся с внешним миром в процессе приспосабливания к последнему и улавливания того воздействия, какое оказывает на внешний мир наше приспосабливание
Вступая в коммуникацию с кем-то другим, я передаю этому другому сообщение, а он, также вступая в коммуникацию со мной, отвечает мне сообщением, имеющим отношение к первому, причем оно содержит информацию, первоначально доступную ему и недоступную мне.
Статистика есть наука о распределении, а распределение, на которое опирались эти современные ученые, учитывало не большие количества одинаковых частиц, но разнообразные начальные позиции и скорости – исходные условия какой-либо физической системы.
Жить действенно – значит жить, располагая корректной информацией.
Обычно они доходят до получателя в менее внятном виде, уж конечно не в более внятном, нежели тот, в котором они отправлялись. В сфере управления и коммуникации мы постоянно сражаемся со склонностью природы уничтожать организованное и разрушать имеющее смысл – то есть с тенденцией, как показал Гиббс, к возрастанию энтропии.
Что касается природы дьявола, известен афоризм Эйнштейна (на самом деле нечто большее, чем афоризм, – по сути, это утверждение основ научного метода): «Бог коварен, но не злонамерен». Здесь под словом «Бог» подразумеваются те силы природы, которые обладают качествами, приписанными нами его покорнейшему слуге – дьяволу; Эйнштейн хотел сказать, что эти силы не блефуют. Возможно, такой дьявол по своему характеру близок Мефистофелю. Когда Фауст спрашивает Мефистофеля, что он такое, Мефистофель отвечает: «Я – часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо»[19]. Иными словами, способности дьявола к обману не безграничны, и ученый, который ищет позитивную силу, намеренную смутить нас в исследуемой Вселенной, напрасно теряет время. Природа сопротивляется попыткам раскрыть ее тайны, но она не проявляет изобретательности в нахождении новых и не подлежащих расшифровке способов затруднения нашей коммуникации с внешним миром.