В приложении удобнее
Цитаты из книги автора Солнечный удар
И он почувствовал такую боль и такую ненужность всей своей дальнейшей жизни без нее, что его охватил ужас, отчаяние.
Он был еще полон ею — и пуст.
Как дико, страшно все будничное, обычное, когда сердце поражено
Номер без нее показался каким-то совсем другим, чем был при ней. Он был еще полон ею — и пуст.
если бы можно было каким-нибудь чудом вернуть ее, провести с ней еще один, нынешний день, — провести только затем, только затем, чтобы высказать ей и чем-нибудь доказать, убедить, как он мучительно и восторженно любит ее… Зачем доказать? Зачем убедить? Он не знал зачем, но это было необходимее жизни.
Это было странно!
Он выпил несколько рюмок водки, закусывая малосольными огурцами с укропом
«Вероятно, только я один так страшно несчастен во всем этом городе»
ненужность всей своей дальнейшей жизни без нее, что его охватил ужас, отчаяние
Он был еще полон ею – и пуст.
«Вероятно, только я один так страшно несчастен во всем этом городе»
Он был еще полон ею — и пуст.
Совсем разгулялись нервы! — сказал он, наливая пятую рюмку водки.
Никогда ничего даже похожего на то, что случилось, со мной не было, да и не будет больше. На меня точно затмение нашло… Или, вернее, мы оба получили что-то вроде солнечного удара…
Как дико, страшно все будничное, обычное, когда сердце поражено, — да, поражено, он теперь понимал это, — этим страшным «солнечным ударом», слишком большой любовью, слишком большим счастьем!
Все было хорошо, во всем было безмерное счастье, великая радость; даже в этом зное и во всех базарных запахах, во всем этом незнакомом городишке и в этой старой уездной гостинице была она, эта радость, а вместе с тем сердце просто разрывалось на части.
Как дико, страшно все будничное, обычное, когда сердце поражено
Как дико, страшно все будничное, обычное, когда сердце поражено, — да, поражено, он теперь понимал это, — этим страшным «солнечным ударом», слишком большой любовью, слишком большим счастьем!
Даю вам честное слово, что я совсем не то, что вы могли обо мне подумать.
Темная летняя заря потухала далеко впереди, сумрачно, сонно и разноцветно отражаясь в реке, еще кое-где светившейся дрожащей рябью вдали под ней, под этой зарей, и плыли и плыли назад огни, рассеянные в темноте вокруг.
Поручик сидел под навесом на палубе, чувствуя себя постаревшим на десять лет.
Приморские Альпы. 1925
Поручик сидел под навесом на палубе, чувствуя себя постаревшим на десять лет.
Приморские Альпы. 1925