И вот с тех самых пор для меня не существуют люди красивые и некрасивые, для меня мир разделился на любимых и не любимых
Тебе было стыдно не за себя, а за кого-то другого, что еще хуже, потому что сам ты всегда можешь извиниться, а за другого ты не отвечаешь
ну а верхом всего был знаменитый ленинградский поребрик, который благодаря косноязычию Зины к безграничной радости дедушки превратился в поеблик
папу как главного поставщика возбудительниц сифилиса знали и уважали в научных кругах
пока, собрав необходимую сумму денег, родители поехали смотреть на новый кооперативный дом.
Собственно, никакого дома пока и в помине не было. На пустыре месили грязь еще несколько семей, стая приблудных собак и местные алкаши. Но обнадеживало, что в отдалении уже вырыли фундамент для подобного дома и даже подвезли оборудование.
Она спешно натягивала сарафан на влажное тело и ретировалась к себе в заросший двор, куталась в плед с томиком Бунина или Куприна и читала до темноты, потом шла на веранду, зажигала лампу и слушала пластинки Баха или Чайковского.
изнь сама подсказала ответ. Как часто в эйфории, упиваясь минутой славы, мы забываем тех, кто незримо был с нами на пути к успеху. И только когда они уходят из жизни, мы осознаем глубину и невосполнимость потери и, глядя в прошлое, жалеем о несказанных словах благодарности, о том, что поскупились когда-то на взгляд или прикосновение, которые могли бы сделать бесконечно счастливыми тех, кто просто и беззаветно любил нас.
Такой вот родительский контроль прошлого века. Никто не делал зарубки на двери, чтобы измерить мой рост, – и так было все понятно: раз дотянулся до новой полки – значит, прибавил двадцать пять сантиметров. Так и говорили: вытянулся за лето на полполки.
йцами и пальцами в солонку не тыкать!»
Сначала размораживаете память. Тут надо запастись терпением и деликатностью. Нельзя торопиться – грубо откалывая и отбрасывая годы, можно в спешке потерять самое важное и дорогое, и солянка выйдет пресной, безвкусной. Медленно согревайте память теплотой своего сердца, перебирая старые фотографии, письма, семейные реликвии.
Затем в кастрюлю с размороженной памятью добавляете до краев любви, немного слез от болезней и утрат, горечь поражений, остроту чувства юмора, большую пригоршню доброты. Тщательно перемешиваете, доводите до готовности, разливаете по главам и предлагаете читателям.
Каждый воспримет книгу по-разному. У кого-то уже первая глава вызовет изжогу и несварение желудка, и он брезгливо выбросит остатки на помойку, другой проглотит целиком, даже не разобрав вкуса, а кто-то будет смаковать, тщательно разжевывая, и попросит добавки.
Надеюсь, что в этой книге собраны главы на любой вкус.
Поэтому я и назвала книгу «Коммунальные конфорки».
Приятного аппетита! То есть, простите, увлекательного чтения!