В приложении удобнее
Цитаты из книги автора Маленький Цахес, по прозванию Циннобер
Прежде чем мы начнем продвигаться но пути просвещения, то есть велим вырубить леса, сделать судоходной реку, развести картофель, улучшить деревенские школы, насадить акаций и тополей, предписать молодежи, чтобы она распевала молитвы, как утренние, так и вечерние, на два голоса, проложить шоссейные дороги и привить коровью оспу, — прежде необходимо выслать из государства всех, кто держится опасного образа мыслей, глух к голосу рассудка и совращает народ всякими глупостями…
Поймите, ваша милость, если феи будут жить среди народа, люди очень скоро перестанут в них верить, а это самое лучшее. Всякий ропот умолкнет сам собой…
мальчишке минуло уже три с половиной года, а он — ведь ножки-то у него паучьи — не умеет ни стоять, ни ходить, да к тому же не говорит, как человек, а мурлычет и мяучит, как кошка. Зато жрет этот несчастный ублюдок не меньше восьмилетнего крепыша, хотя впрок ему ничто не идет.
Вообще-то ведь женщины обращают больше внимания на красивую внешность, чем на какие-то таланты, а как погляжу иногда на этого недомерка по особым делам, то кажется мне, что он не совсем красив… даже… bossu (Горбат (франц.))... тсс… тсс… у стен есть уши… Он любимец князя, он будет подниматься все выше, выше… и он мой зять!..
И референдарий потащил Валтазара через отдаленные улицы, а затем через городские ворота в деревню Вышний Якобсгейм, где знаменитый ученый Птоломей Филадельф писал свою замечательную книгу о неведомом племени студентов.
Скорей в Вышний Якобсгейм!
Я человек просвещенный и не признаю никаких чудес!
Человек, которого ты принимаешь за волшебника, не кто иной, как доктор Проспер Альпанус, он живет в своем загородном доме неподалеку от Керепеса.
стало быть, сказка о Маленьком Цахесе, по прозванию Циннобер, получает действительно вполне веселый
совершенно конченый человек!
ведь каждый влюбленный хочет слышать только о своей любви, которую считает единственно достойной упоминания, точно так же, как каждый поэт любит слушать только свои стихи.
Для обсуждения вопроса о том, как ловчее всего украсить министра Циннобера лентой Зеленокрапчатого тигра, князь велел созвать совет по орденским делам, в который были дополнительно введены два философа и один естествоиспытатель, остановившийся здесь проездом, по пути с Северного полюса. Чтобы члены совета как следует собрались с силами для столь важного совещания, им всем было приказано за неделю до него перестать думать, а чтобы успешнее выполнить этот приказ и все же не прекращать деятельности на пользу государству, заниматься тем временем счетоводством
Едва она кончила свою арию, зал загремел: «Bravo, bravissimo, Циннобер!», и все стали кричать, что нет на свете другой такой певицы, как Циннобер,
как разговор, порхающий на легких, воздушных крыльях бесхитростного юмора.
Но Валтазар, не обращая на него внимания, простер руки куда-то вдаль, словно объятый какой-то страстной тоской…
Я бросаю свою трубку и шагаю по комнате, и какой-то странный голос шепчет мне, что я сам — чудо, что во мне орудует и толкает меня на всякие безумные выходки волшебник микрокосм!..
Однако что же это с нами творится, брат Валтазар, не во сне ли мы?.. Ведьмовство… колдовство… разве все это давно не ушло в прошлое? Разве князь Пафнуциус Великий не ввел уже много лет тому назад просвещение и не выгнал из нашей страны всякую нечисть, все непонятное, неужели к нам опять пробралась эта окаянная контрабанда?.. Черт возьми! Надо бы сразу же донести об этом полиции и таможенным чиновникам!.. Но нет, нет… виной этому несчастью только людское безумие или, как я, пожалуй, боюсь, чудовищное взяточничество…
А то я непременно схвачу его за его букашечьи лапки и засуну в контрабас через резонаторное отверстие, пускай он там всю жизнь играет концерты и поет арии в свое удовольствие.
— Как хорошо, — воскликнул Сбиокка, выпрыгнув из коляски, — как хорошо, милый господин Валтазар, мой дорогой друг и ученик, как хорошо, что я вас здесь встретил и могу тепло попрощаться с вами!
Лишь при Кандиде эти чары не имеют надо мной власти, и Циннобер остается, как был, глупым, отвратительным гномиком… Ничего!