– Ты худшая из тех, кого я когда-либо встречал, – заявил Толстяк.
– А ради таких, как ты, природа наградила нас средними пальцами.
перемещение одной фигуры на доске меняло всю игру.
Я хочу не просто видеть чье-то лицо; я хочу знать, какова его тень.
Джонсон любил называть контролируемой паникой.
Паникой, потому что положение осложнялось слишком быстро.
Контролируемой, потому что хищником была я.
Что лучше: перемонстрить монстра или быть тихо сожранным?
вот о том, что ты собралась сбежать с Траляля и Труляля[16], бросив операцию на нас с Джудом, я бы послушала.
Никому твоя скучнозадая история не интересна.
Кто-нибудь когда-нибудь говорил тебе, что твоя голова напоминает член?
Заткнитесь уже и пососитесь,
могла забыть блеск черных автоматов в лучах летнего солнца или снег, медленно падающий на электрический забор.
Не могла забыть длинную вереницу тех, кого посчитали опасными, скованных друг с другом железными звеньями, их лица за кожаными намордниками.