Почему они так быстро поверили, что мы – говно?
– Потому что мы вели себя как говно
Все успел, – сказал Валя с улыбкой. – Аттестат получил, речь сказал, поел, потанцевал, от водки в туалете отказался
Ты хочешь спасти Речь – или вернуть своего пилота?
– Это одно и то же
Мама указала на телефон в прихожей. Когда Валя родился, аппарат уже был старый, но в трубке до сих пор жил гудок.
– Сегодня, – прошептала сквозь слезы девчонка, которую звали, оказывается, Алиса, – для нас все время – сегодня. Один день повторяется. Я уже не помню, сколько раз. Мои однокурсники… Они за это время… справились. Смогли пройти деструкцию… собраться заново. Но никого не выпустят из кольца, пока работу не закончат все. Я последняя.
Она обняла его. В ее власти сейчас было отрезать любую информацию, кроме этого прикосновения, запаха его кожи и виноградных листьев, отбросить и забыть все, и Ярослава Григорьева, и Фарита Коженникова. Изъявить любовь и заполнить любовью мир. И он хотел это – длинную секунду он надеялся, как тогда, на первом курсе.
Она разжала руки. Костя сразу отступил, понимая, что момент прошел и ничего больше не повторится.
Костя срезал засохшее, высвобождал живое, укреплял на резной балюстраде балкона. Сашка залюбовалась, так ловко это у него получалось. После встречи с тенью Ярослава у нее был спазм в горле, надо было помолчать и продышаться.
Костя закончил работу. Взял со стола свои черные очки.
Я сейчас хуже Фарита, подумала Сашка, глядя не на Григорьева, а на его тень на булыжнике старой улицы. Интересное место мой мир: страха, казалось бы, нет… Смерть настолько дряхла, что никого не пугает. Но чувство вины, которое сейчас его накрыло… Которым я его накрыла, это в самом деле похоже на смерть или все-таки плацебо?
– Самохина, – сказал Костя, – не кури хотя бы пять минут.
Сашка смотрела на них – два местоимения, занявшие чужое место так ловко, что ткань Речи приняла их без единой помарки; Костя был функциональной тенью Фарита Коженникова – так нож гильотины, падая, становится проекцией закона всемирного тяготения. Адель была обречена на вечное соперничество со Стерхом. Который для Сашки был здесь, хотя его личность давно слилась с массивом вселенской информации.