В эмиграции мэр написал две книги — философскую «Из Ленинграда в Петербург» и мемуары «Дюжина ножей в спину». Начал книгу об Иосифе Сталине, правда, не успел окончить[2]. Писал, скорее, для себя. Тренировал ум, чтобы не одуреть от вынужденного безделья.
Тогда стоявший рядом с Горбуновым худощавый чернявый оперативник с тонкими усиками, придававшими его лицу злое выражение, вдруг резко сказал: «Что ты с ним церемонишься? Если надо, и силой доставим. Они нас из танков расстреливали, теперь мы их по тюрьмам сгноим!»
К слову сказать, незадолго до выборов в Петербурге в Турции вышел перевод книги мэра «Хождение во власть». Новая книга получила название «Россия между двумя выборами».
Собчак ответил: «Для победы Бориса Ельцина на выборах нужно закончить войну в Чечне и, конечно, погасить все задолженности по зарплатам и пенсиям». «Вскоре, — рассказывал Анатолий Александрович, — на стол президента от Коржакова легло следующее донесение об этой встрече: Собчак сказал главе немецкого государства, что не верит в победу Ельцина, потому что идет война в Чечне и есть долги по зарплате».
Генерал Коржаков продолжал кормить президента жирным «компроматом» на питерского мэра. Прослушивая закрытые встречи Собчака, услужливый царедворец вычленял из длинной речи предложения, монтировал их на свой лад и в кастрированном «правильном» виде, включив артистические способности (после отставки Коржаков попробовал себя в кино), шел на доклад к Ельцину.
а не о собственном будущем, по меткому слову Льва Толстого, был «вполне добр и хорош и не верил в возможность зла, несчастия и горя».
полагал, что большинство МДГ — нормальные люди, с которыми можно и нужно работать. Хотя там подвизались и ультрареволюционеры авантюристического склада, встречались и просто политические проститутки».
Мечтаю о времени, когда не будет никаких окружных собраний и предварительных отборов кандидатов; о времени, в котором избиратели, придя на встречу, смогут сами определить кандидата и не будут толпиться у закрытых перед ними дверей, охраняемых дружинниками и нарядами милиции; о времени, когда продажные и некомпетентные министры вкупе с другими такими же руководителями перестанут доводить нашу жизнь до абсурда; о времени, когда министр мелиорации и водного хозяйства, закопавший в землю миллиарды, и министр финансов, скрывавший от народа громадный дефицит госбюджета, и председатель Верховного суда, сделавший карьеру, написав донос на своих коллег,
У нас есть водка?
Водки не оказалось.
— Сходи, пожалуйста. Хочется напиться.
Таким я видела его в первый и последний раз. Я принесла бутылку. Он стал опрокидывать рюмку за рюмкой, я ему помогала, чтобы меньше досталось. Бутылка опустела, но он не пьянел.
— Надо что-то делать, — повторял он, — надо что-то делать. Они задушат нас своим беспределом. Мы должны жить в правовом государстве».
Юрий Толстой вернулся на кафедру гражданского права и преподает на ней до сегодняшних дней.
Ты опрометчиво поступил, Анатолий, тебе скоро защищать докторскую.
— Я бы перестал себя уважать, если бы промолчал, — ответил Анатолий Александрович.