кроме того, чтение – это еще и способ примириться со случайностью нашего бытия. Читая книгу, плод наблюдательного, сочувствующего ума, мы вглядываемся в человеческую природу со всеми ее удивительными особенностями и говорим себе: “Да, сущая правда, только я не знал, как это выразить”.
Сама по себе работа никогда не была сложной, по крайней мере для Боба. Он испытывал незамысловатую любовь к таким вещам, как бумага и карандаш, к тому, чтобы карандашом писать по бумаге, к ластикам, ножницам и скрепкам, к запаху книг и к словам на книжных страницах. Иногда он думал о тех мужчинах и женщинах, которые все это сочинили, сидя за своими столами, целясь в неуловимое яблочко и почти всегда промахиваясь, но порой все-таки нет, и Боб твердо верил, что комната, заставленная печатной продукцией, – это комната, которая ни в чем не нуждается.
Так образуется братство: мы понимаем, что не одиноки. Иногда голос автора знаком нам с самой первой страницы, с первого же абзаца, даже если автор жил в другом столетии и в другой стране.
– Зачем вообще читать? Зачем кто-то вообще это делает? Зачем это делаю я? Разумеется, тут есть желание уйти от действительности, для которого жизнь дает полно оснований, и чтение, разумеется, утешает.
Библиотекарь на пенсии семидесяти одного года, он был доволен жизнью, на здоровье не жаловался и проводил свои дни за чтением, готовкой, приемом пищи, уборкой и прогулками.
Призадумавшись, можно было поддаться впечатлению, что живет он уныло, но на самом деле он был счастлив, счастливее большинства, сколько сам мог судить. Потому что скука – болезнь века, а Боб никогда не скучал. Надо было ходить на работу, и работу свою он любил. Работа была нужная, значимая, он хорошо с ней справлялся. Когда ж с работой было покончено, при нем остались заботы о доме и о себе и, конечно же, чтение, живое для него дело, вечно движущееся, ускользающее, растущее, и он знал, что оно не может закончиться, закончиться чтению не суждено.
Эдгара Аллана По “Черный кот”.
Эдгара Аллана По “Черный кот”.