о чём не стоит беспокоиться, ничто не бывает важным надолго – к сожалению или же к счастью.
Ясе вечно все говорят – не обращай внимания. Просят не принимать близко к сердцу. Мир бросается цветом в глаза, кидается под ноги, комариным фальцетом зудит прямо в уши. Не выходит не быть, раствориться, исчезнуть.
Яся только и делает, что обращает внимание.
Ты не имеешь права страдать, у тебя ничего не случилось, а мир царапает каждым углом, точно ты родился без кожи.
Кричать «волки, волки» – действительно ли, видя стаю, просить, чтобы люди их разогнали? Или это затем, чтоб кого-то позвать в пустоте, чтоб хотя бы волки пришли?
Я так старался, когда сюда нёс ценное и дорогое. Давай, постарайся, придумай теперь, как бы меня не обидеть.
Жалеют ведь тех, кого отвергают, – не тех, на чьи алтари зашвырнули непрошеный дар.
Если не можешь найти – значит, меняй суть запроса. Быть не может, чтоб не помогло.
Там, где она смотрит, есть всё. Даже то, что никто никогда не захотел бы узнать.
Кира не хочет её получше узнать, узнает чуть лучше – станет немножечко ею, будет тогда ещё в Кире меньше от настоящей себя. Да и так ничего не осталось.
Но слишком уж рьяно ныряет в языковую среду, слишком старается для мимикрии.
Стоит послушать – и на ум полвечера после приходят совершенно невозможные какие-то слова, как, например, «хотелки», и удивляешься: неужто и правда кто-нибудь так говорит, и понимаешь: сама только что так сказала и нахмурилась не по-своему – украла да примеряешь.
Секунда – чересчур резкий качок головы – перед глазами тысяча искр – рождается новая галактика – началось.
В момент, когда сознание ускользает и начинаешь цепляться за обрывки реальности, важным становится что угодно: вдаль уносящийся смех коллеги; поролон, выбивающийся из раненого кресла; лунные отпечатки ногтей на тыльной стороне ладони.
Что угодно не стоит почти ничего, если разъять на куски: части маются заданной немотой, только целое говорит.
Ничто не заденет тебя, если ты не сочтёшь это важным.
Сказки надо бы помнить.
Сюжеты давно закончились. Число комбинаций всего, что может с тобой произойти, ограничено жёстко: и хорошо, если их будет тридцать, может быть вовсе четыре. Так что на всякий пожарный – помни все сказки. Вполне может статься, что ты проживаешь одну из них.
Судьба приходит, взяв напрокат тело какого-нибудь незнакомца. Переодевшись нищими и калеками, инкогнито навещают героя цари, волшебники, маги. А иногда (в тех же сказках), обернувшись прохожим, приходит и Смерть. Волшебные истории любят взаимоисключающие параграфы, этим они и живут. Какой убийца, услышав: «Нет, не надо меня убивать, а лучше накорми и напои», повинуется приказу?..
Сюжетов всего-то тридцать один.
Сюжетов всего четыре.
Сюжет всегда лишь один, и ты тоже, и ты – это он.