О чём я думала? О том, что всё вывернулось наизнанку и оказалось другим, не тем, чем мнилось, и что это и была сама жизнь.
Люди говорят: что принесёт нам будущее? А я говорю: что принесёт нам прошлое? Что, чёрт подери, ещё оно приволочёт и бросит на половик, как кошка, которая притащила хозяйке задушенного скворца?..
Осень мне всегда казалась опасной. Невозможно притворяться, что за лето успел сделать всё желаемое, и стараешься прожить оставшиеся до холодов недели так, будто это лето длится. Хочется ещё и ещё тепла, мерещится, что упускаешь нечто важное, и потому охотишься за ним со всей страстью едва ли не до первого снега…
уж, – скривил рот Сергей, – но именно поэтому я больше не могу слушать умиротворённые проповеди. Все уютные звуки под сводами церквей сейчас фальшивы. Все освещённые верой лица покрыты оспой лжи. Они прячутся за дверями церкви, а снаружи их дети, братья, отцы убивают миллионы человек».
мы будем бесконечно обманывать себя, пока не начнём с малого – с признания, как чудовищно тяжёл и изнурителен незаметный труд женщин, если они не делят его поровну с нами.
Думаю, ты их помнишь и знаешь их семьи: в них царила нищета, родители переживали неудачу за неудачей, и у них опускались руки. Варин отец пил. Она ожесточилась и цинически полагала, что жизнь только так и устраивается, деньги важнее всего и не важно, как они получены.
Пока мы не выбрались на ночной костёр, я не знала, что пережил каждый из вас, и спрашивала осторожно, боясь обжечься об ужас и отверстые раны
Пусть смерть моя пахнет сосновым дымом.
Те
Я запомнила офицера. Блондин с тонким птичьим носом и зачем-то нарисованными карандашом бровями.
Если уподобить память взорванному храму, то надстраивать над ним новодел – путь к уничтожению подлинности
Я подумала: может, и вправду верно чувство, что мир окутывает некто могущественный и всё обо всех знающий? Просто по скудости осязания и ума своего мы не можем понять это существо – всепроникающее, присутствующее в каждой молекуле и превращающее своей одновременностью годы во что-то вроде линейки. А мы, как школьники, тщимся измерить ей космос…