Божественная поддержка не дается по умолчанию: мусульмане должны заслужить расположение Аллаха, делая то, что им заповедано, и подчиняясь Его воле. Такое объяснение поражений стало образцом, к которому мус
Аллах заповедует вам относительно ваших детей: мужчине достается доля, равная доле двух женщин. Если все дети являются женщинами числом более двух, то им принадлежит две трети того, что он оставил. Если же есть всего одна дочь, то ей принадлежит половина. Каждому из родителей принадлежит одна шестая того, что он оставил, если у него есть ребенок. Если же у него нет ребенка, то ему наследуют родители, и матери достается одна треть. Если же у него есть братья, то матери достается одна шестая. Таков расчет после вычета по завещанию, которое он завещал, или выплаты долга. Ваши родители и ваши дети – вы не знаете, кто из них ближе и приносит вам больше пользы
Ибн Таймии состояла из трех основных пунктов.
Кроме того, здесь Джамалуддин наконец сформулировал идею, которую долго вынашивал: мусульманским странам следует воспользоваться соперничеством между европейскими державами, чтобы обеспечить себе независимость – поддерживать Россию против Британии, Германию против России, Британию и Францию против России и так далее. Именно эти мысли в двадцатом веке легли в основу глобального «движения неприсоединения».
Джамалуддин сформулировал основу своего кредо, ныне называемого панисламизмом. Он утверждал, что все, казалось бы, локальные схватки мусульманских и европейских держав в разных местах и по разным поводам – между иранцами и русскими за Азербайджан, между османами и русскими за Крым, между британцами и египтянами за банковские займы, между французами и алжирцами из-за продажи зерна, между британцами и народами Индии и Афганистана из-за расположения границ, и так далее, и тому подобное – в сущности, не множество мелких стычек по частным поводам, а одна великая борьба ради одной великой цели между двумя мировыми силами: Исламом и Западом. Он первым начал использовать эти слова парой, как однородные, но исторически противостоящие друг другу категории.
Во Франции в это же время философ по имени Эрнест Ренан писал, что мусульмане внутренне неспособны к научному мышлению (тот же Ренан говорил, что китайцы – «раса с чрезвычайной ловкостью рук, но без всякого чувства чести», что евреи «несовершенны», что «негры» счастливее всего, когда возделывают землю, что европейцы – природные господа и воины, и что, если каждый будет заниматься тем, «для чего создан», все в мире пойдет на лад)[68].
ислам – по сути своей рациональная религия, готовящая почву для научной революции. Он по-прежнему настаивал, что мусульманские улемы и деспоты затормозили научный прогресс исламского мира, однако замечал, что то же самое делали священнослужители и деспоты в других религиях, включая христианство
Однако сэра Саида Ахмада Джамалуддин считал британским холуем, о чем без обиняков и высказался в своем единственном крупном труде, «Опровержение материалистов». Но британцам идеи Саида Ахмада нравились.
Джамалуддин переосмыслил обе эти концепции и расширил область их применения. Опираясь на понятия «шура» и «иджма», он аргументировал, что правители в исламских странах не легитимны, если не пользуются поддержкой народа.
Кроме того, в Египте он начал призывать к парламентской демократии. И здесь, опять-таки, настаивал, что демократизация не равна вестернизации. Основу для исламской демократии он находил в двух традиционных исламских понятиях: шура и иджма.