Нас же, боги, — Одиссея
И моряков, украшенных венцом
Троянских дел, — не отдавайте в руки
Чудовищу, которое не чтит
Ни вас, ни нас… Иначе Случай станет
Не только божеством, — сильней богов…
Легко сказать: молчи — а если пьян?
Киклоп
Кто, захмелев, уходит с пира — глуп!
Одиссей
А кто и пьян и дома — тот философ.
Счастье жизни — пир веселый,
Чтоб вино ключом бежало,
А рука на мягком ложе
Друга к сердцу прижимала.
Иль златистый, умащенный
500 Разметать по ложу локон
И молить, изнемогая:
«Отвори мне, дорогая».
Ты, Зевс-гостеприимец, также, бог,
Из своего надзвездного чертога,
О, призри на несчастного, а если
На это ты не смотришь или, бог,
Ты этого не видишь, ты — не Зевс!
Я более скажу, что ты — ничто!..
Заметь,
Что не богов я мясом угощаю,
А сам себя. Утроба — вот наш бог,
И главный бог при этом.
Для мудрого, мой мальчик, бог один
Богатство, да! А прочее — прикрасы
Словесные, шумиха.
Душа горит, и за бокал вина
Я отдал бы теперь стада киклопов
Всех, сколько их ни есть. Стряхнуть тоску,
А там… Хоть с этого утеса в море…
Кто радостей не любит хмеля, тот
Безумец; сколько силы, сколько сладкой
170 Возможности любить, какой игре
Оно сулит свободу… а какие
Для дерзких рук луга… И танцевать
Зовет нас бог и отнимает память
Прошедших зол…
Одиссей
По крайней мере чтут они гостей?
Силен
Да, мясо их они находят сочным…
Были
10 Труды, но то, что терпим ныне, горше.