— Ребека, — сказал Скиталец, — необязательно стать убийцей, чтобы тебя зауважали.
— А как иначе?
— Верь своему чутью, как и раньше. Делай то, что необходимо. И все получится.
— Когда?
— Не возьмусь сказать, — ответил он. — Но ты не торопись. К лидерству прилагается тяжелый груз — ты и не представляешь себе, насколько тяжелый.
Его наставник, проносивший Осколок Зари куда дольше, вообще не мог умереть.
Правду знали оба, хоть и никогда не высказывали ее. Много лет назад Скиталец сжег Помощника в короткой вспышке силы, не зная, что делает. Не зная даже, что вообще на такое способен. Тело искало любой источник энергии, и друг, полностью состоящий из нее, отлично подошел на эту роль.
С тех пор Пом существовал лишь как жалкий остаток себя прежнего. К счастью, сохранилось самое важное — разум и личность. Топливо на крайний случай.
Большинство планет с таким же уровнем гравитации значительно крупнее, — объяснил Скиталец. — Ваше ядро состоит из чего-то очень плотного — я бы сказал, инвестированного, поскольку ни один природный элемент не может породить такую силу притяжения, чтобы при этом планета была пригодна для обитания.
Большинство планет с таким же уровнем гравитации значительно крупнее, — объяснил Скиталец. — Ваше ядро состоит из чего-то очень плотного — я бы сказал, инвестированного, поскольку ни один природный элемент не может породить такую силу притяжения, чтобы при этом планета была пригодна для обитания.
Однако здесь Скиталец увидел нечто примечательное. Возможно ли, что необходимость постоянно двигаться — необходимость работать совместно, чтобы не погибнуть, — выковала общество, в котором не остается времени на убийство друг друга? Неужели эта планета породила народ, который, не будучи слабым — здешнее солнце слабости уж точно не потерпит, — все же ценит человеческую жизнь?
Вспышки молний будили в памяти образ того, кем он был когда-то. Того, кем он, если честно, не хотел бы оказаться снова. Человека наивного. Придающего чрезмерное значение правилам и цифрам. Настолько ограниченного ответственностью, что она опутывала его душу тревожностью, будто колючей проволокой.
Ему не нравилось, каким он стал. Но и по тому, каким был прежде, он тоже не скучал по-настоящему. Он жил, взрослел. Он оступился и... что уж там, изменился.
Должен быть третий вариант. Способ и не возносить свое прежнее существование на пьедестал, и не являть собой сущее убожество.
Как бы то ни было, Скитальцу вдруг стало стыдно за собственную грубость, за то варварство, с каким он пробивался сюда, в эту комнату. Да, он изменился и уже не придает излишнего значения соблюдению порядков и правил. Скиталец отдавал себе отчет в том, что он, подобно подростку, впервые покинувшему родной дом, нередко заходит слишком далеко в попытках самоутвердиться. Все еще восставая против себя прежнего, нередко эгоистично крушит все вокруг, как слепой чулл.
Как бы то ни было, Скитальцу вдруг стало стыдно за собственную грубость, за то варварство, с каким он пробивался сюда, в эту комнату. Да, он изменился и уже не придает излишнего значения соблюдению порядков и правил. Скиталец отдавал себе отчет в том, что он, подобно подростку, впервые покинувшему родной дом, нередко заходит слишком далеко в попытках самоутвердиться. Все еще восставая против себя прежнего, нередко эгоистично крушит все вокруг, как слепой чулл.
Диск — современное устройство. Такие носят скадриальские исследователи, чтобы определять свое местоположение. И этот же ключ позволяет им возвращаться на их маленький космический корабль.