Цитаты из книги автора Артур Конан Дойл Затерянный мир

Ум, воля, душа – чем больше узнаешь жизнь, тем яснее видишь, как часто одно не соответствует другому!

решительно все! Люди передвигаются там по узким речным долинам, а за этими долинами начинается полная неизвестность

Ничего, профессор, вы должны благодарить судьбу, что она наградила вас не совсем обычной внешностью. Если б не ваше большое сходство с обезьяньим царьком…
– Довольно, лорд Джон Рокстон! Вы слишком много себе позволяете!
– Факт остается фактом.
– Прошу вас, сэр, переменить тему разговора!

Границы человеческой тупости гораздо шире, чем я думал! У вас умственный застой!

Размеры и величественная осанка. Такой огромной головы мне в жизни не приходилось видеть. Если б я осмелился примерить его цилиндр, то, наверно, ушел бы в него по самые плечи. Лицо и борода профессора невольно вызывали в уме представление об ассирийских быках. Лицо большое, мясистое, борода квадратная, иссиня-черная, волной спадающая на грудь. Необычное впечатление производили и волосы – длинная прядь, словно приклеенная, лежала на его высоком, крутом лбу. У него были ясные серо-голубые глаза под мохнатыми черными бровями, и он взглянул на меня критически и весьма властно.

Да, человек — сам творец своей славы. Мужчины должны совершать подвиги, а женщины — награждать героев любовью.

тем больше начинаешь верить, что в этой стране все возможно, решительно все! Люди передвигаются там по узким речным долинам, а за этими долинами начинается полная неизвестность. Вот здесь, на плоскогорье Мату-Гросу, – он показал сигарой место на карте, – или в этом углу, где сходятся границы трех государств, меня ничто не удивит. Как сказал сегодня Челленджер, Амазонка орошает площадь в пятьдесят тысяч квадратных миль, поросших тропическим лесом, площадь, почти равную всей Европе. Не покидая бразильских джунглей

начинаешь верить, что в этой стране все

Южную Америку, друг мой, тем больше начинаешь

– Словами делу не поможешь,

Вот бесхитростный рассказ,
И пусть он позабавит вас —
Вас, юношей и ветеранов,
Кому стареть пока что рано.

Да, человек — сам творец своей славы. Мужчины должны совершать подвиги, а женщины — награждать героев любовью.

– А я, – сказал лорд Джон Рокстон, – истрачу всю свою долю на снаряжение экспедиции и погляжу еще разок на любезное нашему сердцу плато. Что же касается вас, юноша, то вам деньги тоже нужны. Ведь вы женитесь?
– Да нет, пока не собираюсь, – ответил я со скорбной улыбкой. – Пожалуй, если вы не возражаете, я присоединяюсь к вам.
Лорд Рокстон посмотрел на меня и молча протянул мне свою крепкую, загорелую руку.

Он прекрасный работник, очень услужливый, но страдает болезненным любопытством – пороком, свойственным большинству людей.

Лорд Джон Рокстон уже несколько дней назад зафрахтовал большой паровой катер «Эсмеральда», на котором мы должны были отправиться вверх по Амазонке. Время года не играло никакой роли при отправке нашей экспедиции, так как температура здесь держится в пределах двадцати пяти – тридцати градусов и зимой и летом. Другое дело – период дождей: он длится с декабря по май, и вода в реке постепенно поднимается больше чем на двенадцать метров сверх обычного уровня. Амазонка выходит из берегов, заливает огромные пространства, превращая обширный район – местное название его Гапо – в сплошные топи

– Стрелять вы умеете?
– Примерно как средний стрелок территориальных войск.
– Только-то? Боже мой! У вас, молодежи, это считается последним делом. Все вы пчелы без жала. Таким своего улья не отстоять! Вот попомните мое слово: нагрянет кто-нибудь к вам за медом, хороши вы тогда будете!

Самый незначительный успех, достигнутый в лаборатории, – один из тех кирпичиков, что идут на сооружение храма науки, – перевешивает все полученное из вторых рук, перевешивает всякую популяризацию, которая может поразвлечь часок, но не принесет никаких ощутимых результатов

Мепл-Уайт, Лейк-авеню, Детройт, штат Мичиган

Да ведь я, как вам известно, бактериолог. Живу в мире, который виден в микроскоп, дающий увеличение в девятьсот раз, а то, что открывается невооруженному глазу, меня мало интересует. Я стою на страже у самых пределов Познаваемого, и, когда мне приходится покидать свой кабинет и сталкиваться с людьми, существами неуклюжими и грубыми, это всегда выводит меня из равновесия

Не пугайтесь, я говорю о своем идеале, – пояснила Глэдис, со смехом глядя на мое изменившееся лицо. – В жизни мне такой человек еще не попадался.
– Расскажите же, какой он! Как он выглядит?
– Он, может быть, очень похож на вас.
– Какая вы добрая! Тогда чего же мне не хватает? Достаточно одного вашего слова! Что он – трезвенник, вегетарианец, аэронавт, теософ, сверхчеловек? Я согласен на все, Глэдис, только скажите мне, что вам нужно!