Бывали дни – и путались дороги
Десятками и тысячами лент,
Но час настал один, и серп двурогий
Привёл меня в неведомый Ташкент.
И если вновь запросит сердце бури
В тоске по счастью, – голод утолит
Мне город этот солнца и лазури,
Пленительный в густой его пыли.
И если даже, жизни новый житель,
Я караваны встречу неудач, —
Над головой, как мощный покровитель,
Шатёр ветвей раскинет карагач.
А если смерть мне замолчать прикажет,
И тело примет жёлтая земля,
То в радостную синь ревнивой стражей
Безмолвные взметнутся тополя.
Октябрь 1936 года, Ташк