Эта обширная территория, присоединенная к России недавно, существовала на особом положении, фактически имея статус автономии. В городах стояли русские гарнизоны, но при этом у полусамостоятельного правителя, гетмана, имелось собственное большое войско, своя казна, своя столица – укрепленный город Батурин. Украинское казачество было многочисленно и хорошо вооружено; его верхушка, казачья старшина поставляла гетману администраторов и военачальников. Экономика Малороссии тоже в значительной степени была обособленна от внутрироссийской. Одним словом, это была страна в стране, и у национальной элиты или, во всяком случае, ее части не могло не быть искушения стать страной в полном смысле, то есть отделиться от Москвы. Препятствием был лишь страх перед мощью царской власти. Когда же сила, казавшаяся более грозной, чем московская, – великий шведский король – приблизилась к Малороссии, пришлось выбирать, кого бояться больше: Петра или Карла. В 1708 году ответ казался очевидным.
Таким образом, логическая последовательность событий была не той, как пишут во многих учебниках, а обратной: не Карл пошел на Украину, потому что его призвал изменник Мазепа, а Мазепа изменил, потому что на Украину надвигались шведы.
Переходу гетмана и его окружения на сторону шведов предшествовали обстоятельства, которые создали у Мазепы ощущение, что это для него будет единственным спасением.