В приложении удобнее
Цитаты из книги автора Тайна Мари Рожэ
мы предоставили Будущее всем ветрам и спокойно задремали в Настоящем, превращая скучный мир вокруг нас в пряжу снов.
Широкая публика считает глубоким лишь того, кто делает предположения, находящиеся в остром противоречии с общепринятым мнением
Не явствует в данном случае, что два хода, которые уже окончились и которые теперь, безусловно, принадлежат Прошедшему, могут влиять на ход, который существует только в Будущем.
Мало есть людей, даже среди самых спокойных мыслителей, которые, вздрогнув, не прониклись бы смутной, но трепетной полуверою в сверхъестественное, благодаря совпадениям характера, по-видимому, столь чудесного, что как простые совпадения разум был не способен их принять.
Ошибку, отсюда происходящую – грубую ошибку, чреватую злыми последствиями – я не могу изобразить здесь, в пределах, мне означенных; философически же нет надобности ее изъяснять. Достаточно будет сказать здесь, что она образует одно из бесконечного ряда заблуждений, которые возникают на пути Разума, благодаря его наклонности искать истину в детали.
но мы оскорбляем Его, воображая возможную необходимость видоизменения
В собственном моем сердце не гнездится никакой веры в сверхъестественное. Что природа и ее Творец – не одно и то же – никто из мыслящих людей не будет этого отрицать. Что последний, создавая первую, может по воле проверять или видоизменять ее, это также бесспорно.
Мы пришли к мысли, что или роковое событие произошло под кровлей мадам Делюк, или убийство было совершено в чаще у заставы дю Руль возлюбленным или, по крайней мере, близким и тайным другом умершей. У этого человека смуглый цвет лица. Этот цвет лица, «зацепка» в перевязи и «матросский» узел, которым были завязаны ленты от шляпы, указывают на моряка.
Этот замысел есть замысел отдельного человека; и это приводит нас к тому факту, что «между чащею и рекой изгороди были найдены пригнутыми вниз, и почва хранила явные следы того, что здесь тащили какую-то значительную тяжесть»!
Кто же этот тайный возлюбленный, о котором близкие (по крайней мере, большая часть из них) не знают ничего, но с которым Мари встречается в воскресенье утром и который пользуется таким глубоким ее доверием, что она не колеблется оставаться с ним до сумерек среди пустынных рощиц заставы дю Руль? Кто этот тайный возлюбленный, спрашиваю я, о котором, по крайней мере, большая часть близких не знает ничего? И что означает это странное пророчество мадам Рожэ в утро ухода Мари: «Я боюсь, что я никогда больше не увижу Мари»?
Я переписал их, главным образом, для того, чтобы показать вам крайнюю небрежность полиции, которая, насколько я мог понять префекта, нисколько не побеспокоилась допросить морского офицера, на коего было указано. Между тем, едва ли разумно утверждать, что между первым и вторым исчезновением Мари нельзя предполагать связи.
По прочтении этих различных отрывков, они не только показались мне не относящимися к делу, но я не мог понять, каким образом хотя бы один из них мог быть приведен в соотношение с данным делом. Я ждал некоторых разъяснений от Дюпена.
Случай допущен в основание как неотъемлемая часть. Мы делаем случайность предметом безусловного расчета. Мы вводим непредвиденное и невообразимое в школьные математические формулы.
Я указал бы, что очень многое из того, что отвергается судом в качестве свидетельства, есть для разума лучшее из свидетельств.
Он не доказывает, что труп не есть тело убитой – он хочет доказать, что Мари не убита.
Но я хочу обратить ваше внимание на различие, делаемое между «утопшими телами» и «телами, брошенными в воду тотчас вслед за насильственной; смертью».
Эффект, создаваемый пушечным выстрелом, есть действие простой вибрации. Он может или освободить тело от мягкой грязи или от ила, в котором оно погребено, дозволяя, таким образом, подняться, когда другие действующие причины уже подготовили его к этому, или он может победить упорство каких-либо гниющих частей клеточной ткани, дозволяя внутренним полостям расшириться под влиянием газа.
Я хочу только предостеречь вас против всего тона в намеках «L'Etoile», с самого начала привлекая ваше внимание к предвзятому характеру, усвоенному газетой.
Здесь-то и находится утверждение, против которого я восстаю.
Я уже ранее указывал вам, что именно через уклонения, возвышающиеся над уровнем заурядного, разум ощупывает свою дорогу, если он ее, вообще, находит в своих поисках истины, и что надлежащий вопрос в таких случаях, как этот, не столько «что случилось?», как вопрос «что случилось из того, что никогда не случалось раньше?»