Новая искренность – это самое изощрённое лицемерие, это как если тебя из всех борделей выгнали за блядство, а ты открываешь монастырь.
Очень грубо, но, например, моя последняя ссора с женой, когда я куда-то переложил открывашку для консервов и не сразу смог вспомнить куда, а потом зато вспомнил, что она всегда меня ненавидела, и сказал ей об этом, – уложена в левом углу кабинета, там, где секретер неплотно подходит к стене.
И вот эти резервные мощности со спортивного ориентирования на местности переключены и приспособлены для абстрактно-логического мышления. Но поскольку мышление это строится теперь на матрице пространственного ориентирования, то оно неизбежно принимает в себя структуру отражения пространства в сознании как собственную структуру. Поэтому направления «верх – низ, лево – право, вперёд – назад, внутри – снаружи» становятся базовыми категориями ума. Им присваиваются совершенно произвольные оценочные, моральные, социальные и философические ассоциации. Верх – хорошо, круто, главный, власть, победа. Низ – плохо, подло, поражение, подчинение. Право – правильный, справедливый, нужный, законный. Лево – нет. Мы мыслим пространственно даже время и свою жизнь. Нам кажется, что время «идёт вперёд» или что будущее у нас «впереди», а прошлое «позади». Но это только метафора. Мы не движемся во времени. Движение – это связь пространства и времени, но тела движутся не во времени, а в пространстве. Движение времени, как и движение во времени – это речевая метафора, основанная на пространственной структуре мышления. На самом деле мы неподвижны во времени, и время неподвижно, и оно не спереди и не сзади, а вокруг, и внутри тоже, но в пространственном смысле скорее нигде, чем везде.
А если ты просрал раз, просрал два, в третий раз отвернулся от богов, то что боги скажут тебе, что о тебе подумают? Нет, не император ты. Ты хитрый, ты умный, но ты политик. Ты думаешь как политик. А император думает, как солдат. И все политики покоряются ему и приносят ему дань. А ещё император доверяет своим солдатам и разрешает им в боевой обстановке самим решать, куда идти, до какого рубежа и кого убивать. Тайна императора в том, что он не политик. Он в душе солдат. И покорен воле богов.
Если можешь выйти к Днепру, выходи. Потом решим, что с этим делать.
Всё надо делать вовремя. Граница по Днепру – это было так естественно! Просрали. А потом: стройка века! Строим мост через пролив. Зашибись. У природы уже есть такой мост, Перекопский перешеек, не слышали? А ещё если подумать заранее, что Крым сдохнет, засохнет без днепровской воды, когда Украина канал того, выключит? И вот Крым сохнет. Что теперь? Воду тоже через пролив будем гнать? Может, по дну моря водопровод проложим?
Военную удачу нельзя упускать. Военная удача – это воля богов, послание небес, знак судьбы. Если ты можешь взять Тбилиси, ты должен его взять
Всё надо делать вовремя. Граница по Днепру – это было так естественно! Просрали. А потом: стройка века! Строим мост через пролив. Зашибись. У природы уже есть такой мост, Перекопский перешеек, не слышали? А ещё если подумать заранее, что Крым сдохнет, засохнет без днепровской воды, когда Украина канал того, выключит? И вот Крым сохнет. Что теперь? Воду тоже через пролив будем гнать? Может, по дну моря водопровод проложим?
Даже американская делегация не смогла найти места захоронений американских лётчиков. А русские своих и не искали.
У нас, в нашем обществе, тоже есть такие обычаи. Мы даже не сразу вспомним. Мы к ним привыкли. Для нас это естественно. Но об этом не говорят. Каждая женщина делала аборт. Каждая вторая девушка занималась сексом за деньги. Каждый третий мужчина участвовал в изнасиловании. Каждый четвёртый мужчина изнасиловал несовершеннолетнюю. Просто переспал с ребёнком каждый мужчина. Каждый. Все знают. Никто не говорит. В древности каждый мальчик убивал раненого. Две трети сырья на кузницы и в металлоплавильные печи поступало не с рудников, а с полей сражений. Такая была безотходная экономика.
Однако кроме ритуала и мифа существует ещё текст, священный текст. Вместе они образуют триаду: миф – ритуал – текст. Каково место текста в священной троице? Текст может быть приспособлен к ритуалу, но и ритуал может быть приспособлен к тексту. И так же, как миф конструируется, чтобы рационализировать ритуал, миф может конструироваться и ради экзегезы текста.